Страной лидером подоле расходов на никор. В ближайшем соседстве с Россией в научной сфере теперь находятся Турция, Иран и Бразилия

Связь между уровнем жизни в стране и ее научными мощностями сегодня очевидна почти любому: чем больший вклад ученых в ВВП, тем лучше себя чувствует экономика государства. Чтобы процент научных разработок и патентов не уменьшался, государства вкладывают значительные деньги в исследования и развитие. Украина, к сожалению, далека от лидеров гонки.

Мировая ситуация. Мировым лидером научного локомотива являются США , которые тратят по $1276 в пересчете на одного человека. «Фабрика мира» - Китай - показывает куда более скромные результаты - всего $248. Но в целом, благодаря большому количеству населения в обоих, получается, что эти два государства вкладывают в науку столько же денег, сколько 70 других развитых стран и развивающихся стран.

США недалеко ушли от Японии, каждый гражданин которой вкладывает в науку по $1260, а также Люксембурга, в котором тратят на ученых по $1250 с каждого жителя. За ними идут Швеция ($1233) и Финляндия ($1155).

Однако цифры в пересчете на каждого гражданина мало о чем говорят - более наглядной будет общая сумма и доля от бюджета страны. Здесь ситуация совсем другая, хотя США снова будут лидером с показателем в 2,7%, что составляет $405 млрд. За ними идет Китай, который тратит ежегодно по 2,08% ($338 млрд) своего ВВП на исследования и эксперименты. Вполовину меньше денег на ученых есть в Японии - там наука обходится в $160 млрд, хотя это 3,67% от бюджета. Вдвое меньше японцев на науку тратятся немцы с показателем в $70 млрд или 2,3%. А вот Южная Корея тратит на исследования больше всех, если считать в доле от бюджета, - 4,36%. Однако в абсолютном выражении это около $65 млрд.

Швеция и Финляндия, которые в пересчете с каждого гражданина собирают на науку одни из самых крупных сумм в мире, в общем рейтинге расходов оказались далеко в его конце. Хотя они вкладывают по 3,3% и 3,1% своего бюджета, на фоне лидеров выходят смешные суммы - по $12 и $6 млрд соответственно. России, например, с показателем 1% от ВВП удается тратить на науку $33 млрд, или по $241 на каждого ее гражданина.

Каждый новый президент, каждое новое правительство независимой Украины провозглашали науку и инновации одной из важнейших стратегических составляющих государственной идеологии социально-экономического развития страны и ее национальной безопасности. Но основа отношения к науке точно придерживается заложенного еще в середине 90-х принципа «наука может подождать».

В Законе Украины «О научной и научно-технической деятельности» четко прописано, что объем финансирования науки должен быть на уровне не менее 1,7% ВВП. Однако, по данным Национальной академии наук (НАН Украины), ученым каждый год приходится «затягивать пояса»:

Сейчас украинская наука финансируется на уровне 2010 года: при разработке проекта госбюджета на 2015 год предусмотрели сократить расходы на науку и образование на 6,43 млрд грн, или на 28% против 2014 года. Через это Национальная академия наук и ее подразделения получили сумму в объеме 15 млрд 977,8 млн грн - 0,81% от нынешнего ВВП в 1850,020 млрд грн.

Хотя украинская наука финансируется на уровне 0,85% от ВВП, с каждого гражданина на нее собирают в среднем по $61. Подобные суммы тратят также Саудовская Аравия ($60), Южная Африка ($70), Филиппины ($66), Аргентина ($67), Ботсвана ($54), Мексика ($53).

С учетом нынешнего курса гривны расходы на отечественную науку составляют около $0,68 млрд. Около миллиарда на ученых также тратят Болгария, Литва, Казахстан, Вьетнам, Колумбия, Филиппины и почти 20 других развивающихся государств.

Финансовая политика государства за время независимости Украины, по данным НАН Украины, способствовала тому, что:

● в 3,3 раза снизилась численность работников в инновационной сфере (в США и Западной Европе выросла в 2 раза, в Юго-Восточной Азии - в 4 раза);

● в 3,5 раза снизилось количество исследователей в области технических наук. В то же время их численность в политических науках увеличилась в 5,6 раз, юридических - в 3,5 раза;

● в 14,3 раз уменьшилось освоение новых видов техники;

● в 5 раз упала (с 56% до 11,2%) доля инновационно-активных промышленных предприятий (в России их доля составляет 10%, в Польше - 16%, в ЕС - в среднем 60%);

● прирост ВВП за счет введения новых технологий в Украине составляет 0,7%, тогда как в развитых странах этот показатель достигает 60-90%.

Почему технологии важны

Мировой рынок наукоемкой продукции возрастает в 2-2,5 раза быстрее по сравнению с мировой экономикой и торговлей. Так, например, по данным отчета «Наука Украины. Цифры, факты и проблемы», опубликованного специалистами института им. Патона, мировой экспорт информационно-коммуникационного и офисного оборудования составляет более $750 млрд в год, что превышает суммарные объемы экспорта нефти всех нефтедобывающих стран.

Ведущие страны расстаются с индустриальной экономикой и экономикой, основанной на эксплуатации своих природных ресурсов, и переходят на технологии 5-6 укладов. Украина же пытается строить свое благополучие на металлургии и химии - технологиях 2-3-го укладов, которые были свойственны передовым странам в середине ХХ века

Состояние украинской науки является одной из причин, почему Украина находится, по данным Индекса глобальной конкурентоспособности (The Global Competitiveness Index), на 76 месте из 144, отставая на два пункта даже от Ботсваны. Хотя даже такую позицию можно считать достижением, ведь в прошлом году наша страна занимала 84 место - рядом с Гватемалой (86) и Тунисом (83).

Правительство сократит расходы на программу развития научно-технологического комплекса на 25 млрд руб. На 19 млрд меньше будет выделено на научные исследования, следует из проекта постановления кабмина

Фото: Михаил Киреев/РИА Новости

Сокращение расходов

Расходы на развитие научно-технологического комплекса в 2017-2019 годах сократятся на 25 млрд руб. относительно цифр, которые были заложены на этот период в федеральной целевой программе развития научно-технологического комплекса на 2014-2020 годы.

Непосредственно на научные исследования траты государства по программе сократятся почти на 19 млрд руб., следует из проекта постановления правительства, который размещен на портале нормативных правовых актов. Документ, разработанный в Министерстве образования и науки (Минобрнауки), вносит изменения в программу развития научно-технического комплекса.

Действующая редакция программы предполагает, что до 2020 года на эти цели будет потрачено 228,7 млрд руб., из которых 187,2 млрд — из федерального бюджета. 121,9 млрд руб. пойдет на «прикладные научные исследования и экспериментальные разработки гражданского назначения».

Согласно проекту постановления, общая стоимость программы будет уменьшена до 203,7 млрд руб., из которых бюджетные средства — 168,3 млрд. На научные исследования пойдет 103 млрд руб.

Программа была принята в 2013 году и ежегодно корректировалась. Изначально на развитие науки и техники закладывалось 239 млрд руб., в том числе 197,6 млрд — из бюджета. 128,1 млрд должно было пойти на исследовательскую работу.

Экономия на продукции и технологиях

Казна сэкономит в первую очередь на исследованиях, «направленных на решение комплексных научно-технологических задач», говорится в пояснительной записке к проекту. О каких исследованиях идет речь, в документе не сказано. Финансирование этой статьи программы сократится более чем на треть в 2017 году и вдвое — в 2018-2019 годах. На разработку научной продукции и технологий потратят за три года в среднем на треть меньше, чем планировалось. Финансирование «прикладных научных исследований для развития отраслей экономики» в 2017 году не изменится.

Наиболее радикальное сокращение бюджета коснется материально-технической инфраструктуры: на ее поддержание потратят вполовину меньше запланированного. До трети бюджетного финансирования потеряют проекты популяризации науки. Также на треть меньше денег выделят на организацию международных научных мероприятий и участие в них.

При этом вырастут расходы на капитальные вложения — речь идет о строительстве, реконструкции и техническом оснащении некоторых научных и учебных организаций. Это, например, Курчатовский институт, Московский энергетический институт (МЭИ), Московский инженерно-физический институт (МИФИ), Санкт-Петербургский политехнический университет. На них будет потрачено на 7,2 млрд руб. больше, чем предполагает действующая редакция программы.

Экономия связана с необходимостью приводить программу в соответствие с федеральным бюджетом на ближайшие три года, пояснили РБК в пресс-службе Минобрнауки. В частности, в 2017 году Федеральное агентство научных организаций (ФАНО) получит на 10% меньше, чем годом ранее — около 74,6 млрд руб., Российская академия наук получит около 4 млрд, Российский научный фонд — 17,8 млрд, Курчатовский институт — 13,5 млрд; МГУ получит на фундаментальные исследования около 2,5 млрд.

Без потерь

Несмотря на секвестр конкретной программы, финансирование науки государством в целом в ближайшие годы увеличится, заявили РБК в Минобрнауки. Так, на развитие науки и технологий в 2017 году потратят на 8,5 млрд, или на 5,6%, больше, чем в прошлом; ожидается, что в дальнейшем господдержка будет расти на 8-10%в год. В целом на науку гражданского назначения в 2017 году потратят на 65,4 млрд руб. (22,9%) больше: 351,2 млрд вместо прошлогодних 285,8 млрд.

Бюджет на поддержку прикладных исследований и экспериментальных разработок действительно сократится, однако «прирост внебюджетных инвестиций более чем компенсирует» это сокращение, говорят в ведомстве. «Также стоит отметить выделение дополнительных средств в Российский научный фонд, основная задача которого заключается именно в поддержке фундаментальных и поисковых исследований. Рост внебюджетных источников только за 2014-2015 годы составил около 50 млрд руб.», — рассказали в министерстве.

Направлений, по которым финансирование будет вовсе прекращено, нет, утверждают в Минобрнауки. Напротив, будут возобновлены приостановленные ранее проекты: например, конкурсы на проектирование научных установок и программы по внедрению российских научных журналов в международные системы научного цитирования.

«Усугубится технологическое отставание»

Сокращение бюджета на науку и технологии неизбежно, поскольку государственные расходы в целом сокращаются, сказал РБК президент Российской академии наук (РАН) Владимир Фортов. «На науку выделяется очень мало денег, и каждое сокращение больно ударяет по ученым. Есть программа фундаментальных исследований Академии наук. Ее сократили за последние три года практически в два раза», — пояснил глава РАН.

По его словам, для улучшения ситуации необходимо «политическое решение». В начале декабря президент Владимир Путин подписал стратегию научно-технологического развития, и там наука отнесена к государственным приоритетам, напомнил Фортов. «Вот надо следовать этой стратегии, а не сокращать», — подчеркнул академик. Научное сообщество тоже должно принимать меры, чтобы добиться восстановления финансирования, убежден Фортов. Этим, в частности, должно заниматься ФАНО: «Мы готовы участвовать в борьбе за эти деньги».

В краткосрочной перспективе сокращение финансирования научных исследований может не ощущаться, но долговременный эффект будет негативным, считает первый заместитель директора Института экономики РАН Дмитрий Сорокин: «Это приведет к тому, что лет через десять усугубится технологическое отставание». По его словам, сэкономить бюджет можно было, не сокращая финансирование науки, а выявляя области, где деньги расходуются неэффективно.

«Вложения в Российскую академию наук действительно сокращаются. В первую очередь это касается общественных наук, — говорит Сорокин. — Но сегодня все институты испытывают недостаток средств именно на фундаментальные исследования. Нам говорят, что мы должны зарабатывать. Но надо не путать: наука — это познание нового, а зарабатывание денег — использование знания».

Принятый Госдумой бюджет — «антинаучный и антиобразовательный», заявил РБК зампред комитета Госдумы по образованию и науке Олег Смолин. Доходы от нефти и газа в этом году больше запланированных, напомнил Смолин, но Минфин планирует направить дополнительные деньги либо на уменьшение дефицита бюджета, либо в Резервный фонд, хотя следовало бы профинансировать науку, уверен депутат.

21 января Владимир Путин проведет заседание Совета при президенте по науке и образованию, где, как ожидается, будут рассмотрены вопросы финансирования российской науки. В период кризиса финансирование этой сферы из бюджета, которое значительно сокращено уже сейчас, планируется урезать еще сильнее, несмотря на существующие указы и поручения президента России.

Все хуже, и хуже, и хуже

Известным фактом является недостаточный уровень финансирования исследований и разработок в России по сравнению не только с наиболее развитыми странами мира, но и с претендующими на лидирующие позиции развивающимися странами. Формально руководство страны понимает неприемлемость такой ситуации: майские указы президента и стратегические документы правительства предусматривают значительное увеличение расходов на науку, в том числе и из средств федерального бюджета. Однако действия властей в кризисный период показали, что наука наряду с образованием и здравоохранением (то есть вложения в будущее страны) играет роль своего рода «заначки», которую в тяжелой ситуации можно использовать для финансирования более приоритетных областей (силовых ведомств и государственного управления).

Максимального уровня (370-380 млрд руб. в год) бюджетное финансирование гражданской науки в России достигло в 2013-2014 годах. Согласно федеральному бюджету на 2016 год, при росте суммарных расходов бюджета по сравнению с 2015 годом на 4,4% расходы на гражданские исследования и разработки составят примерно 300 млрд руб., что на 14% меньше, чем в прошлом году.

Доля расходов на гражданскую науку в расходах федерального бюджета снизилась с 2,6% в 2013 году до 1,9% в наступившем году.

Расходы федерального бюджета были увеличены на 165 млрд руб. буквально перед внесением в Государственную думу, эти деньги будут направлены на нужды силовых ведомства. И без того сильно отставая от США, Японии, ведущих стран Европы и даже Китая по доле расходов на исследования и разработки в ВВП, но опережая любую из этих стран по уровню военных расходов, Россия в этом году еще более усилит диспропорцию между расходами на науку и оборону.

Нефть и кризис

В кризис сложно рассчитывать на резкий рост расходов, однако гражданская наука — по природе своей интернациональная сфера деятельности — проигрывает от падения курса рубля сильнее, чем многие другие сферы деятельности, в силу объективных причин. Пропорционально росту курса доллара и евро

дорожают современное научное оборудование и реактивы, повышается стоимость участия в международных научных проектах и мероприятиях.

Ухудшается и без того не блестящая ситуация с подпиской на ведущие мировые научные журналы, без доступа к которым ученый отрезан от информации о современном состоянии научных исследований и поэтому оказывается в заведомо проигрышном положении по сравнению со своими коллегами за рубежом.

Даже наличие свежих поручений президента — таково поручение от 14 июля 2015 года, требующее зафиксировать долю расходов федерального бюджета на фундаментальную науку в ВВП на уровне 2015 года при формировании проекта бюджета на следующие годы, — не стало препятствием для сокращения расходов на фундаментальную науку. Хотя в проекте бюджета предполагалось выделить на эти цели около 121 млрд руб. (эта цифра в общем обеспечивала выполнение поручения президента), в окончательном варианте закона на фундаментальную науку предполагается потратить менее 111 млрд руб. — меньше, чем в 2015 году.

111 млрд руб. выглядят на первый взгляд заметной суммой — вопрос заключается в том, с чем сравнивать. Выше показано, что даже незначительное в процентном отношении увеличение финансирования силовых ведомств, произведенное в последний момент, в полтора раза превышает весь бюджет фундаментальной науки. Основным получателем денег на фундаментальную науку является Федеральное агентство научных организаций (ФАНО), которому будет выделено 72 млрд руб. на эти цели при общем бюджете в 85 млрд руб. В научных организациях ФАНО работает около 80 тыс. исследователей (всего — более 140 тыс. человек). Для сравнения,

только на обеспечение функционирования президента России и его администрации, председателя правительства и аппарата правительства (не считая аппарата министерств и ведомства), а также Государственной думы и Совета Федерации будет израсходовано 38 млрд руб.

Но приведенные выше цифры финансирования науки не являются окончательными: быстрое падение цен на нефть, вероятно, приведет к 10-процентному сокращению расходов бюджета по большинству статей. Несмотря на все указы и поручения президента, расходы на науку наверняка также будут урезаны.

Счастливое исключение

Для большинства получателей денег на фундаментальную науку бюджет предусмотрен примерно на уровне прошлого года, есть только одно счастливое исключение — Научно-исследовательский центр «Курчатовский институт», который получит в наступающем году 14,6 млрд руб. (примерно в полтора раза больше, чем в прошлом году). Причем нельзя исключить, что эта организация получит дополнительные ресурсы даже при дальнейшем сокращении расходов на науку.

Совсем недавно в СМИ появились сообщения о том, что на ближайшем заседании Совета по науке и образованию при президенте России будет обсуждаться проект концепции Стратегии развития конвергентных технологий, предусматривающей возможность перераспределения до 10% имеющихся бюджетных ресурсов в пользу программы развития конвергентных технологий. Под этим термином подразумевается процесс взаимообогащающего развития пяти групп технологий: нанотехнологий, биотехнологий, информационных технологий, когнитивных технологий и — российское ноу-хау — социо-гуманитарных технологий. Проект концепции Стратегии развития конвергентных технологий, по мнению знакомившихся с ним ученых, содержит множество широковещательных и голословных утверждений (к примеру, о росте вложений в науку в последние годы, о радикальном повышении эффективности управления наукой или существовании в России развитой инновационной экосистемы, стимулирующей трансфер знаний в реальный сектор) и ссылок на Михаила Ковальчука. Авторы концепции утверждают, что к участию в ее реализации будут привлечены в том числе региональные власти и муниципалитеты. Составители документа прилагают все усилия, чтобы доказать, что в России созданы все условия для перехода на качественно новый этап развития конвергентных технологий - этап обеспечения совместной эволюции знаний и технологий, а также особой роли Курчатовского института в этом процессе.

После нас хоть потоп?

Не подлежит сомнению, что быстрая разработка и использование новейших технологий государствами — технологическими лидерами ослабляют позиции тех стран, которые не имеют и не осваивают новые технологии. Однако дальнейшее сокращение расходов на науку при падающем рубле и перераспределение совершенно недостаточных ресурсов под влиянием ничем не подкрепленных обещаний успехов и прорывов только усугубят проблему научного и технологического отставания России.

Для того чтобы окончательно не потерять шанс на вхождение в число развитых научно-технологических держав, необходимо отказаться от дальнейшего сокращения расходов на науку в этом году и начать существенное увеличение финансирования науки уже с будущего года.

Необходимо отказаться от удовлетворения растущих аппетитов видных представителей научно-административной элиты, живущих по принципу «после нас хоть потоп».

Приоритеты государственной научно-технологической политики должны определяться по итогам взвешенного и открытого обсуждения в среде квалифицированных специалистов. Кроме того, государство должно не приноравливать науку к прокрустову ложу нормативной базы, разработанной для совершенно иных сфер деятельности, будь то правила закупок или нормирования труда, а, наоборот, адекватно учитывать особенности науки при разработке проектов законов и иных документов.

По оценке Высшей школы экономики, за последние 20 лет место России по валовому уровню расходов на научные инвестиции не изменилось. По объему таких бюджетных затрат страна занимает десятую позицию в рейтинге, на первых местах которого — США, Китай и Япония. По показателю относительных расходов на науку — в процентах от ВВП Россия еще ниже, на 35-м месте, - сообщает газета "Коммерсант".

Россия занимает десятое место в мире по объему бюджетных затрат на научные инвестиции — к такому выводу пришли эксперты Высшей школы экономики, оценив расходы РФ и других стран за 2016 год. В прошлом году объем затрат российского бюджета на исследования и разработки (ИР) достиг 943,8 млрд руб., или $37,3 млрд, по паритету покупательной способности. На первом месте рейтинга — США ($502,9 млрд), далее идут Китай ($408,8 млрд) и Япония ($170 млрд). Также в первую десятку рейтинга (кроме России) входят Германия ($114,8 млрд), Южная Корея ($74,1 млрд), Франция ($60,8 млрд), Индия ($50,3 млрд), Великобритания ($46,3 млрд) и Бразилия ($38,4 млрд). Согласно этим данным, с 1995 года позиции России по уровню затрат на ИР не изменились. Наиболее существенно улучшил свое положение в рейтинге Китай, поднявшись с седьмого на второе место благодаря ежегодному приросту затрат на ИР в среднем на 16,7%. Япония в свою очередь сместилась со второго на третье место, а Германия — с третьего на четвертое. При этом переместились из первой во вторую десятку Италия и Канада (12-е и 13-е места соответственно).

Как отмечается в докладе, тенденция динамики затрат на ИР в России последних двух десятилетий совпадает с трендами, характерными для ведущих экономик мира. Если в России расходы на науку за 1995-2016 годы выросли в 2,6 раза (в постоянных ценах), то суммарные затраты на ИР в странах ОЭСР за этот же период увеличились в 1,9 раза, в странах ЕС — в 1,8 раза. Вместе с тем в ряде стран, включая быстрорастущие экономики, расходы росли быстрее. Например, Китай увеличил затраты за тот же период в 21,9 раза, Южная Корея — в 4,5 раза. Израиль — в 3,7 раза. По относительному, а не абсолютному показателю — удельного веса затрат на науку в ВВП — Россия (с 1,1% ВВП) отстает от развитых стран существеннее. По этому показателю РФ находится на 35-м месте в мире. В пятерку лидеров входят Израиль (4,25%), Южная Корея (4,23%), Швейцария (3,42%), Япония (3,29%) и Швеция (3,28%). США и Китай, лидирующие по объему внутренних затрат на ИР, по их доле в ВВП занимают соответственно 11-е и 18-е места (2,79 и 2,07%).

Исследование ВШЭ в очередной раз демонстрирует, что ни валовые, ни подушевые показатели расходов на ИР сами по себе не обеспечивают какому-либо государству результатов, которые можно оценивать как «ведущие позиции в мировой науке». В качестве такого рода показателя с большей вероятностью могли бы выступать цифры накопленных инвестиций в ИР за длительные периоды, в течение десятилетий — это обстоятельство неплохо объясняет, например, ведущие позиции ученых Великобритании, тратящей сравнимые с РФ средства на ИР и в подушевом, и в валовом измерении. Впрочем, в популярном в России меме «британские ученые», вероятно, в какой-то степени отразилось ограниченное в последние годы в сравнении с США финансирование британской академической науки.

Несмотря на все трудности, человечество всё-таки двигается по пути науки, технологий и инноваций. Расходы на науку в государственных бюджетах с каждым годом растут и в абсолютном, и в относительном выражении, следует из последнего доклада ЮНЕСКО по науке «На пути к 2030 году» .

Такие доклады ЮНЕСКО готовит каждые пять лет, уделяя особое внимание долгосрочным тенденциям, а не краткосрочным ежегодным колебаниям. В подготовке настоящего доклада участвовало более 50 экспертов, каждый из которых анализировал ситуацию в регионе или стране своего происхождения.

За пять лет глобальная интенсивность НИОКР в мире выросла с 1,57% (2007 г.) до 1,70% (2013 г.) от ВВП. В 2013 г. мировые валовые расходы на НИОКР достигли 1478 млрд. долл. (по паритету покупательской способности) и выросли на 47%, по сравнению с 2007 г.

В России за пять лет резко уменьшилось количество учёных и исследователей, упала доля в мировом ВВП и в мировом ВРНИОКР, расходы в процентах от ВВП остались на том же уровне 1,12%, зато в расчёте на душу населения значительно выросли.

Геополитические события и наука

ЮНЕСКО выделяет три геополитических события, оказавших наиболее сильное влияние на науку и технологию в последние пять лет: это «арабская весна» 2011 г., ядерная сделка с Ираном в 2015 г. и создание в 2015 г. Экономического сообщества Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН). «На первый взгляд многие из этих событий имеют малое отношение к науке и технологии, однако их косвенное воздействие зачастую было значительным. В Египте, например, после «арабской весны» произошло радикальное изменение политики в области НТИ. Новое правительство рассматривает создание экономики знаний как наилучший способ использования эффективной движущей силы роста, - пишет ЮНЕСКО. - Принятая в 2014 г. Конституция позволяет государству выделять на научные исследования и опытно-конструкторские разработки (НИОКР) 1% от ВВП и предусматривает, что «государство гарантирует свободу научных исследований и поощряет свои институты как средство достижения национального суверенитета и создания экономики знаний, оказывающей поддержку исследователям и изобретателям».

Ядерная сделка, заключенная в 2015 г., может стать поворотным моментом для науки в Иране, однако, как отмечено в докладе ЮНЕСКО, международные санкции уже побудили этот режим ускорить переход к экономике знаний в целях компенсации утраты доходов от нефти и международной изоляции путем создания местных продуктов и процессов. Приток поступлений в результате снятия санкций должен дать правительству возможность увеличить инвестиции в НИОКР, на которые в 2010 г. приходилось только 0,31% от ВВП.

Другими словами, научно-технические исследования не висят в каком-то вакууме, а сильно зависят от политических факторов и общего состояния государственного устройства.

Экологические кризисы и наука

Ещё один важный фактор, который заставляет человечество вкладывать больше ресурсов в научно-технические исследования - это экологические кризисы природного и антропогенного характера.

«Растущая озабоченность в связи с повторяющимися засухами, наводнениями и другими стихийными бедствиями, хотя и не отражается в заголовках прессы, в течение последних пяти лет заставляла правительства принимать стратегии борьбы с этими явлениями. Например, самый крупный в экономическом отношении штат США - Калифорния в течение многих лет страдает от засух; в апреле 2015 г. правительство штата объявило о задаче сокращения к 2030 г. на 40% выбросов углерода по сравнению с уровнями 1990-х годов».

Естественно, такое возможно только переходом на более современные технологии в промышленности, транспорте, энергетике и т.д.

С другой стороны, техногенные катастрофы могут, наоборот, отвернуть общество от науки. «Последствия ядерной катастрофы на Фукусиме в марте 2011 г. сказались далеко за пределами Японии. Эта катастрофа заставила Германию взять на себя обязательство постепенно отказаться к 2020 г. от использования атомной энергии и стимулировала проведение в других странах дискуссии о рисках атомной энергетики. В самой Японии тройная катастрофа оказала огромное воздействие на общество. Официальная статистика показывает, что трагедия 2011 г. подорвала доверие общественности не только к ядерной технологии, но также, в более широком плане, к науке и технологии».

Это очень печальные и неприятные побочные эффекты развития НИОКР.

Трудные времена

“В целом 2009–2014 годы были трудным переходным периодом. Начавшийся с глобального финансового кризиса 2008 г. этот переходный период характеризовался серьезным кризисом задолженности в более богатых странах, неопределенностью в отношении устойчивости последующего восстановления и поиском эффективной стратегии роста, говорится в докладе ЮНЕСКО.

В США администрация Обамы сделала инвестиции в исследование изменения климата, энергетику и здравоохранение одним из своих приоритетов, однако ее стратегия роста во многом вступила в противоречие с приоритетом Конгресса в отношении сокращения дефицита федерального бюджета. В течение последних пяти лет большинство федеральных бюджетов на научные исследования оставались на прежнем уровне или сокращались в долларовом исчислении с корректировкой на инфляцию.

Определённые трудности с поиском собственной стратегии роста испытывают Евросоюз, Япония. После августа 2015 года даже в Китае начали ставить под сомнение стратегию, которая должна перейти от роста с ориентацией на экспорт к росту, в большей мере опирающемуся на потребление:

«Среди политического руководства проявляется также некоторая озабоченность в отношении того, что массовые инвестиции в НИОКР за последнее десятилетие не сопровождаются научной отдачей».

Бразилия пока не смогла использовать инновации для экономического роста; такая же проблема существует у Российской Федерации.

Эксперты отмечают, что вывод из доклада пятилетней давности о незначительном влиянии кризиса на глобальные инвестиции в НИОКР, по всей видимости, был верным. В докладе ЮНЕСКО опубликована фундаментальная статистика по ВВП и расходам на НИОКР в разных регионах мира. Несмотря на все сложности, расходы на науку всё-таки растут быстрее ВВП, что не может не радовать.

Примечание: Цифры ВРНИОКР выражены в долл. по паритету покупательной способности (ППС) в постоянных ценах 2005 г.

В настоящее время в научных исследованиях во всем мире занято около 7,8 миллионов учёных. В России количество исследователей в 2007–2013 гг сократилось с 469,1 тыс. до 440,6 тыс. ЕС остаётся мировым лидером по числу исследователей (его доля составляет 22,2%). С 2011 г. Китай (19,1%) обогнал США (16,7%), Доля Японии в мире сократилась с 10,7% (2007 г.) до 8,5% (2013 г.), а доля Российской Федерации с 7,3% до 5,7%.

Зато в 2008–2014 гг в России выросло количество научных публикаций с 27 418 до 29 099 и по этому показателя Россия почти догнала арабские государства (29 944).

Нужно обратить внимание на очень серьёзный рост количества патентов USPTO, зарегистрированных в 2008–2013 гг. За пять лет их количество выросло с 157 768 до 277 832, в том числе российских изобретателей - с 281 до 591.

Российская Федерация

«В Российской Федерации в связи с глобальным финансовым кризисом 2008 г. экономический рост замедлился, и в третьем квартале 2014 г. страна вошла в период рецессии в результате резкого падения мировых цен на нефть, а также введения санкций со стороны ЕС и США в ответ на события в Украине.

Проводимые с 2012 г. реформы, являющиеся частью стратегии инновационного роста, столкнулись со структурными проблемами, препятствующими экономическому росту в Российской Федерации, в частности с ограниченной рыночной конкуренцией и сохраняющимися барьерами для предпринимательства. Эти реформы включают попытки привлечь научные кадры для работы в «исследовательских пустынях» путём повышения их заработной платы и стимулирования государственных предприятий к инновационной деятельности. Правительственные ассигнования на НИОКР в 2013 г. стали отражением возросшей за предыдущие пять лет ориентации на потребности производственного сектора в ущерб фундаментальным исследованиям, финансирование которых уменьшилось с 26% до 17% от общей суммы выделяемых государством средств.

Несмотря на усилия правительства, финансовый вклад промышленных отраслей в валовые внутренние расходы на НИОКР в России за период 2000–2013 гг. сократился с 33% до 28%, при том что на производственный сектор приходится 60% ВРНИОКР. Как правило, на приобретение новых технологий идёт незначительная часть промышленных инвестиций, создание новых высокотехнологичных предприятий остается редким явлением. Пока еще скромный объем инвестиций в устойчивые технологии можно в значительной мере объяснить слабой заинтересованностью делового сектора в обеспечении «зеленого» роста. Только одно из четырёх (26%) инновационных предприятий занимается изобретениями в природоохранной области. Правительство возлагает большие надежды на инновационный центр «Сколково». Принятый в 2010 г. закон предоставляет резидентам щедрые налоговые льготы на 10-летний период и предусматривает учреждения фонда «Сколково» для поддержки создания на базе этого объекта университета. Одним из крупнейших партнеров этого центра является Массачусетский технологический институт (США).

Низкий показатель патентования в предпринимательской сфере свидетельствует о недостаточной координации действий между весьма решительными усилиями правительства по содействию развитию актуальных для экономики исследований и деятельностью делового сектора, который не ориентирован на инновации. Так, после включения правительством в 2007 г. нанотехнологий в перечень приоритетных областей роста производство и экспорт увеличились, однако интенсивность патентования результатов соответствующих исследований осталась на весьма низком уровне.

В производстве научной продукции отмечается некоторый рост, имеющий, однако, относительно слабое воздействие. Определённый импульс университетским исследованиям дала недавняя инициатива правительства по созданию Федерального агентства научных организаций, к которому от Российской академии наук перейдёт функция финансирования научно-исследовательских институтов и управления их собственностью. В 2013 г. правительство создало Российский научный фонд для расширения спектра механизмов финансирования научных исследований на конкурсной основе.

В целом, разработка успешной национальной политики в области науки и инноваций остается очень сложной задачей, отмечает ЮНЕСКО. Эксперты отмечают тенденцию резкого увеличения числа исследователей (Россия - одна из немногих стран мира, где их количество уменьшилось), а также влияние интернета и «открытой науки», которая контрастирует с закрытыми границами между национальными государствами:

«Интернет принес с собой «открытую науку», проложив дорогу онлайновому международному взаимодействию в области исследований, а также открытому доступу к публикациям и содержащимся в них данным. В то же время наблюдается общемировое движение в направлении «открытого образования» при широком развитии и доступности онлайновых университетских курсов (MOOCS), предлагаемых новыми глобальными университетскими консорциумами. Иными словами, академические исследования и система высшего образования быстро интернационализируются, что оказывает серьёзное влияние на традиционную национальную систему организации и финансирования.

Проблема состоит в том, что трансграничные потоки знаний в форме перемещения исследователей, научного соавторства, совместного владения правом на изобретения и финансирования исследований также сильно зависят от факторов, которые имеют малое отношение к науке. В наши дни в разработке национальной политики в области НТИ присутствует много меркантилизма. Увеличить высокотехнологичный экспорт стремятся все правительства, однако лишь немногие готовы обсуждать вопрос об устранении нетарифных барьеров (таких как государственные закупки), которые могут препятствовать их импорту. Все желают привлечь иностранные центры НИОКР и квалифицированных специалистов (учёных, инженеров, докторов и т.д.), но лишь немногие готовы обсуждать основу для содействия трансграничному перемещению (в обоих направлениях). Решение ЕС ввести с 2016 г. в рамках своей программы «Инновационный союз» «научные визы» для содействия трансграничному перемещению специалистов является попыткой устранить некоторые из этих барьеров.

«Ресурсное проклятие» для науки

Добыча ресурсов позволяет стране накопить значительные богатства, но в долгосрочной перспективе устойчивый экономический рост редко обеспечивается опорой исключительно на природные ресурсы, отмечает ЮНЕСКО. Ряду стран, по всей видимости, пока не удаётся использовать возможности сырьевого роста для укрепления основ своей экономики. В связи с этим напрашивается вывод о том, что в странах богатых природными ресурсами высокие темпы роста за счет добычи полезных ископаемых лишают деловой сектор стимулов для сосредоточения усилий на инновациях и устойчивом развитии.

Завершение недавнего периода бума сырьевых рынков в сочетании с обвалом мировых цен на нефть в 2014 г. подчеркнуло уязвимость национальных систем поощрения инноваций в целом ряде богатых ресурсами стран, которым в настоящее время с трудом удается сохранять свою конкурентоспособность: Канада, Австралия, Бразилия, арабские государства-экспортёры нефти, Азербайджан, Центральная Азия и Российская Федерация. При этом некоторые страны, развитие экономики которых традиционно зависело от экспорта сырья, сегодня прилагают дополнительные усилия для того, чтобы сделать приоритетом развитие на основе знаний.

В нормальных обстоятельствах богатые ресурсами страны могут позволить себе роскошь импорта необходимых им технологий до тех пор, пока сохраняется благоприятная конъюнктура (государства Персидского залива, Бразилия и т.д.). В исключительных обстоятельствах, когда богатые ресурсами страны сталкиваются с эмбарго на покупку технологий, они прибегают к стратегиям импортозамещения. Так, с середины 2014 г. Российская Федерация расширила свои программы импортозамещения в ответ на торговые санкции, коснувшиеся импорта важнейших технологий. В то же время пример Ирана показывает, как длительное торговое эмбарго может побудить страну к инвестициям в эндогенное технологическое развитие.